Корабельные священники на рубеже XIX-XX веков

Со времен Императора Петра Великого институт флотского духовенства вел свою славную историю, неразрывно сопряженную с героическими буднями военно-морского флота Российской империи. Затруднительно указать точную дату появления на военных кораблях особых священнослужителей. Хотя в письме адмирала К. И. Крюйса, датированным 1704 годом, упомянуты двое батюшек из десяти требуемых «для совершенного вооружения» флотилии из семи галер и ста бригантин, в других письменных источниках того времени сведений о судовом духовенстве не обнаружено. «Точно так же в Царском Указе от 26 января 1713 года о комплекте чинов Флота и размере содержания их, где перечисляются все служащие на кораблях, о корабельных священниках не упоминается. Но в апреле 1717 года последовало Высочайшее Повеление Государя: «В Российском Флоте содержать на кораблях и других военных судах 39 священников».»(1) Царским повелением от 8 апреля 1719 года было указано иметь на каждом корабле по одному иеромонаху.

В основном флотское духовенство набиралось из иеромонахов Александро-Невского монастыря, хотя нередко на корабли направлялись и представители белого духовенства, вдовые или не имеюшие семейств. По Морскому уставу 1720 г. для надзирания за надлежащим отправлением судовыми священнослужителями своих обязанностей назначались обер-иеромонахи. После учреждения в 1721 году Святейшего Синода высший контроль за деятельностью священников военно-морских сил России осуществлялся этим ведомством.

Почти двести лет корабельные батюшки достойно несли крест пастырского служения как в повседневной деятельности, так и в пламени морских сражений. В мирное время они совершали богослужения в судовых церквях, исполняли необходимые требы, проповедовали и вели пастырские беседы с матросами. Во время же войны, не имея возможности (согласно церковным канонам) принимать участие в боевых действиях с оружием в руках, судовые священники оказывали помощь раненым, напутствовали умиравших и всеми доступными способами ободряли сражавшихся моряков. Многие священнослужители были удостоены золотых наперсных крестов на Георгиевской ленте – высшей награды для отличившихся в сражениях военных священников.

Историческое развитие, формирование организационной структуры, различные аспекты деятельности флотского духовенства Российской империи более подробно изложены на страницах работ, вышедших в свет за последнее время.(2) По данной теме успешно защищена не одна диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук.(3) Доступны для исследователей специализированные статьи по историографии проблем изучения истории военного духовенства, источниковедческие и библиографические труды.(4)

На рубеже XIX-XX веков институт флотского духовенства вступил в пору своего наивысшего развития, продолжавшегося до крушения имперской государственности в 1917-1918 годах. По утвержденному летом 1890 года «Положению об управлении церквами и духовенством Военного и Морского ведомств» общее руководство священниками сухопутных и морских сил государства вверялось протопресвитеру военного и морского духовенства. Сам протопресвитер приравнивался по рангу к генерал-лейтенанту армии и подчинялся непосредственно Святейшему Синоду. Повседневной деятельности протопресвитера содействовало особое Духовное Правление (канцелярия и присутствие), члены которого утверждались Синодом.

Первым протопресвитером военного и морского духовенства России был назначен главный священник армии и флота Александр Алексеевич Желобовский (1834-1910), занимавший эту должность до самой кончины. Ему довелось сделать многое для упрочения и развития института военных священно- и церковнослужителей.(5) Достаточно напомнить, что именно ему принадлежит заслуга организации периодического издания «Вестник Военного Духовенства» (ныне возобновленного как «Вестник Военного и Морского Духовенства»).

С конца XIX столетия своей властью протопресвитер пополнял по мере необходимости флотское духовенство иеромонахами или вдовыми священниками. В основном, священнослужители на корабли назначались по просьбам командиров военных портов. По предписанию главы военного духовенства Российской империи батюшки избирались епархиальными преосвященными и во время служебной деятельности на флоте оставались в ведении пославшей их епархии, куда могли вернуться после службы.

В начале XX века духовные лица российского военного флота подразделялись на протоиереев и священников благочинных (по служебному положению равнозначных штаб-офицерам); судовых священников (приравненных к старшим обер-офицерам); диаконов и псаломщиков (тождественных младшим обер-офицерам и подпрапорщикам соответственно). Основная работа по отправлению церковных треб и религиозному воспитанию матросов ложилась на плечи судовых священников.

При увеличении штатной численности служащих на флоте лиц, совершенствовании организации военно-морских сил империи, вводе в строй новых кораблей соразмерно увеличивались штаты флотского духовенства. Так, в 1902 году приказом по Морскому ведомству (№ 51) были учреждены 15 вакансий штатных судовых священников из числа белого духовенства. В обязательном порядке священнослужители назначались только на крупные боевые корабли — эскадренные броненосцы, броненосцы береговой обороны, крейсера I-го ранга.

После состоявшегося назначения «в строевом отношении корабельный священник подчинялся командиру корабля, а по духовным вопросам — старшему священнику эскадры. Последнему духовное ведомство поручало наблюдать за исполнением судовыми священниками своих обязанностей. С разрешения флагмана старший священник осматривал на кораблях походные церкви, корабельные образа, утварь и другие предметы, имеющие отношение к богослужению. О результатах осмотров он докладывал флагману, а если имелись серьезные недостатки, то и своему духовному начальству». (6)

Вне сомнения, помещение судовой церкви было одной из святынь корабля — местом сосредоточения религиозно-духовной жизни всего экипажа. Именно здесь, возле главного киота общего судового образа, священнослужитель в полном облачении должен был (согласно ст. 1230 Морского устава) находиться при осмотре корабельных помещений Государем Императором. Именно здесь, по давней традиции военного флота, молодые матросы целовали крест и Евангелие, а затем и судовой образ-икону в подтверждение принятой ими присяги.

В каждой корабельной церкви, помимо общего судового образа и наиболее почитаемых икон, имелись и иные, поднесенные или Высочайше пожалованные экипажу иконы, а нередко и предметы богослужения или церковного обихода. Движимые религиозным чувством русские моряки на собранные средства сами приобретали различные предметы для украшения церквей своих судов. К примеру, в 1903 году в церковь эскадренного броненосца «Император Николай I» от офицеров и матросов поступили 3 «высеребренных подсвечника к местным иконам», вызолоченные люстра и 4 лампады (на общую сумму 255 рублей). (7)

Командиром военного корабля, на котором имелась судовая церковь, обязательно «из числа офицеров или корабельных чиновников Морского ведомства назначался ее ктитор, отвечавший за внешнее убранство церковного помещения и расходование казенных церковных сумм, а из унтер-офицеров — церковник, следивший за чистотой в церковной каюте. Кроме того, из числа матросов назначался хор певчих, которые два раза в неделю с разрешения командира корабля собирались на спевку». (8)

Подбор певчих и руководство хором их возлагались на судового священника как практически единственного члена экипажа, обязанного досконально знать тонкости церковно-певческого дела. Также под руководством батюшки (согласно ст. 920 Морского устава) ежедневно пелись всей командой общие утренняя и вечерняя молитвы. «Только тот, кому довелось слышать вечернюю молитву на русских военных судах, только он знает, как в вечерней тишине величественно льются звуки, из полной груди сотен молодых людей, этого стройного хора: «Отче наш, иже еси на небесех»» — отмечено в воспоминаниях потрясенного современника. (9)

В день подъема флага перед началом похода в 10 часов утра в судовой церкви начиналось служение обедни и молебна, а над кораблем на это время поднимался особый «молитвенный флаг». В ходе богослужения на корабле соблюдалась возможная тишина, и все приказания отдавались вполголоса. Работ не производилось, вахта неслась уменьшенным составом, а приезжавшие на судно адмиралы встречались только командиром и вахтенным начальником.

Перед уходом в плавание на боевом корабле служились обедня и молебен, по окончании которого, окропив судно и флаг святой водою, батюшка приходил в кают-компанию благословить прощальный завтрак членов экипажа с их родными и знакомыми. В плавании судовой священник был обязан совершать воскресные и праздничные богослужения, торжественные молебствия и ежедневные церковные службы; отправлять иные необходимые требы и вести проповеди; наблюдать за правильным исполнением моряками церковных обрядов.

В своей каждодневной деятельности флотское духовенство руководствовалось специальной инструкцией Святейшего Синода, предписывавшей не входить в противоречие с установленным на военно-морском флоте «общим служебным порядком». Периодически публикуемые в «Вестнике Военного Духовенства» статьи рассматривали наиболее существенные стороны пастырского служения («форма и способы его выполнения») в обстановке и условиях жизни на боевом судне. (10)

Помимо регулярного совершения установленных богослужений, судовой священник постоянно вел проповеди и «вне-богослужебные беседы» религиозно-нравственного характера, проводил учет личного состава корабля по церковной линии (сообщая духовному начальству о повенчанных, умерших без завещания и т.д.). Он давал уроки Закона Божия «для неграмотной команды», осуществлял на судне миссионерскую работу среди иноверцев, обучал нижних чинов грамоте, проводил с ними просветительные беседы по русской истории и истории военного флота, содержал судовые библиотечки и наблюдал за чтением матросов в часы досуга.

Согласно согласованной с военно-морским ведомством синодской инструкции, в плавании священник обязывался поддерживать тесные отношения с офицерами корабля и уведомлять их о выявленных «неблагонадежных» матросах. Кроме того, батюшка должен был навещать арестованных моряков с целью побуждения их к раскаянию, «беседовать с нарушителями воинской дисциплины, отказывающимися принимать присягу, налагающими на себя руки. Приходилось также бороться с неграмотностью, невежеством, пьянством и прочими пороками». (11)

Перед подготовкой корабля к сражению и в ходе боя священник должен был действовать в соответствии со ст. 703 Морского устава: «Перед боем, если командир признает возможным, священник служит молебен с коленопреклонением о даровании победы, обходит палубы и окропляет корабль и команду святою водою. Во время сражения он должен находиться при раненых, подавая им возможное пособие и утешение, исповедовать и причащать умирающих и тяжелораненых, которые того пожелают». (12)

После выхода корабля из сражения священнослужитель продолжал помогать докторам в перевязках, утешая легкораненых и исповедуя умирающих офицеров и матросов. Когда погибшие моряки были подготовлены для захоронения в море (зашиты в парусину с прикрепленным балластом), корабельный священник совершал отпевание их. По окончание последней литии заупокойного богослужения тела погибших предавались морю под пение «Вечная память» и залпы прощального салюта. Об убитых и умерших моряках священник доносил в Синод, сообщая при этом адреса или места призыва павших, — с указанием мест проживания их семей (для последующей выдачи пособий).

Захоронение до конца исполнивших свой долг членов экипажа могло происходить и на суше. В этом случае «особо важное значение придавало флотское духовенство деятельности по отданию воинских почестей морякам, погибшим в бою, сохранению в памяти потомков имен выдающихся героев и деятелей, так как от этого зависело духовно-нравственное здоровье последующих поколений. Забота о надлежащем погребении воинов, установлении им памятников, извещении родственников погибших о времени и месте захоронения была уставной обязанностью священников, которая впоследствии стала одной из важных боевых традиций флота…» (13)

Не только за «оказанные отличия в делах против неприятеля», но и за достойное исполнение своих обязанностей в мирное время и за выслугу лет, флотские священнослужители получали различные награды, как от церковного начальства, так и от военных светских властей. По ведомству протопресвитера военного и морского духовенства батюшки поощрялись саном протоирея; «наперсным крестом, от Святейшего Синода выдаваемым»; грамотой с благословением Синода; камилавкой, скуфьей и прочими пожалованиями.

От военно-морского начальства судовые священники в мирное время получали ордена Св. Анны 2-3-ей степеней, Св. Владимира 3-4-ой степеней, золотые и серебряные медали с надписью «за усердие»,- но за заслуги в военный период полагались ордена тех же степеней уже «с мечами и бантом» и орден Св. Георгия 4-ой степени. Наиболее желаемой наградой для отличившихся в сражениях на море священнослужителей был золотой наперсный крест на Георгиевской ленте, выдаваемый из Кабинета Его Императорского Величества. За особые отличия флотские батюшки получали от имени Государя золотые наперсные кресты с украшениями из драгоценных камней, золотые часы и иные ценные подарки.

В начале XX столетия флотское духовенство по служебным правам и преимуществам было уравнено с полковыми священниками, хотя и существовали расхождения в их материальном положении. К примеру, по давним морским обычаям судовой священник занимал на корабле отдельную каюту, считался гостем кают-компании, не нес расходов «по столу» и других, обязательных для флотских офицеров трат.
Более подробно вопросы финансово-имущественной организации деятельности военного духовенства освещены в ряде научных работ последнего десятилетия. (14)

При проведении мер по улучшению материального положения личного состава военно-морского флота в годы правления последнего российского самодержца Николая II увеличивалось и финансовое содержание флотских батюшек. В частности, «Его Величество Государь Император, в непрестанной заботливости об избравших своим поприщем морскую службу, а также о нуждах морского духовенства, Высочайше повелеть соизволил: с 1 июля сего 1900 года ввести в действие новые табели окладов содержания строевым чинам флота и морскому духовенству». (15)

Помимо должностных окладов с различными надбавками священнослужители флота получали также «квартирные оклады» (денежное довольствие на наем квартиры, ее отопление и освещение, иные расходы), размеры которых были значительно увеличены в 1902-1903 годах. С января 1903 года проходившим службу в местностях «первого разряда» (Санкт-Петербург, Москва, Одесса, Владивосток и поселения Квантунской области) протоиереям и священникам благочинным причиталось по 780 рублей, судовым священникам по 544 рубля, диаконам и псаломщикам около 309 рублей и 180 рублей соответственно. (16)

Существовали и иные способы улучшения финансово-экономического положения корабельных священников. Так, 7 февраля 1905 года Император Николай II соизволил утвердить постановление Адмиралтейств-Совета «о предоставлении штатным судовым священникам из белого духовенства права на получение пособий на воспитание детей, начиная с 1-го января сего года, по правилам, утвержденным Советом для офицерских чинов». (17) Значительно улучшенное материальное положение пастырей русских моряков по сравнению с невоенным православным духовенством способствовало пополнению флота деятельными и достойными священниками.

В завершение следует отметить, что на крейсерах II-го ранга, миноносцах, канонерских лодках и иных судах военного флота Российской Империи священнослужители отсутствовали. При необходимости такие суда посещались корабельными священниками с больших кораблей, а при заходах в гавани моряки отправлялись в портовые церкви.

Сергей Викторович САМОХВАЛОВ,
член Императорского Русского Исторического общества.
historiador@mail.ru

Примечания:

1) Смирнов А. «Из истории флотского духовенства: Формирование корпуса священнослужителей на Российском Флоте при Императоре Петре Великом». // «Вестник Военного и Морского Духовенства» — М., 2004 — №1(661) — с.30.
2) «История флотского духовенства». — М, 1993; Чимаров С.Ю. «Русская Православная Церковь и Вооруженные Силы России в 1800-1917 гг.» — СПб, 1999; Давлетшин В.Р. «Институт военного духовенства в России (XVIII-XIX вв.): процесс введения и становления». // «Государство, религия, церковь в России и за рубежом» — М., 1999- № 2 (19)- с. 23-36; Байдаков А. «История становления и развития организационной структуры православного духовенства в Вооруженных Силах Российского Государства». // «Журнал Московской Патриархии» — М, 2003 — №6 -с. 66-81; Григорьев А.Б. «Вера и Верность: очерки из истории отношений Русской Православной Церкви и Российской армии». — Жуковский, М., — 2005; Золотарев О.В. «Стратегия духа армии. Армия и Церковь в русской истории, 988 – 2005». Кн. 1 — 2 — Челябинск, 2006; и другие работы.
3) Байдаков А.В. «Православное духовенство русской армии и флота (вторая половина XIX – начало XX века)». – М.,1995; Кузнецов А.М. «Православное духовенство морского ведомства России и его роль в укреплении флотских традиций (XVIII – начало XX века)». — М.,2000; и другие.
4) Котков В.М. «Военное духовенство России. Страницы истории». Кн.I — СПб., 2004 — с.7-37; Ивашко М.И. «Военное и морское духовенство России (XVIII-начало XX вв.) Историографическое исследование». — М., 2005; и другие.
5) Более подробно о его деятельности см.: Жукова Л.В. «Меры по усовершенствованию деятельности военного духовенства в начале XX в., предложенные протопресвитером А.А. Желобовским». // «Клио» — СПб., 2002- №3(18)- с. 161-168.
6) Доценко В.Д., Клавинг В.В. «Морские храмы России». — СПб., 1995- с. 14.
7) «Вестник Военного Духовенства, издаваемый по утвержденный Святейшим Синодом программе». — СПб., 1904- № 6 — с. 168.
8) Кузнецов О.Ю. «Русское военно-морское духовенство».// «Военно-морские силы России и Тульский край». Сборн. мат. науч. конф.- Тула, 1997- с. 23.
9) Ларенко П. «Страдные дни Порт-Артура». ч. 1- СПб., 1906- с. 120.
10) Например: «О пастырском служении в русском военном флоте. (Из наблюдений судового священника.)» // «Вестник Военного Духовенства … » — СПб., 1905 — №1- с.11-18; № 2 -с. 41-51.
11) Из доклада протоиерея В. Петлюченко // «Ориентир» — М., 1995- №1 — с. 23.
12) Цит. по: Новиков В.С. «Армия и Русская Православная Церковь (Военно-исторический очерк)». // «Военная мысль» — М., 1992 — №4-5 — с. 61.
13) Кузнецов А. «Духовенство и традиции флота». // «Морской сборник»- № 2- М, 2000- с. 60.
14) Фирсов С.Л. «Военное духовенство России (К вопросу о материальном положении священно- и церковнослужителей русской армии и флота последней четверти XIX — начала XX столетий)». // «Новый часовой» — СПб., 1994- №2 — с. 19-24; и другие.
15) Из приказа по Морскому ведомству от 19 июня 1900 г. // Ставровский А. «О новых окладах квартирных денег военному и морскому духовенству». — СПб., 1903- с. 3
16) «Росписание квартирных окладов для священнослужителей военно-морского ведомства ». // Ставровский А.- Указ. соч.- с. 15-16.
17) Из приказа по Морскому ведомству от 12 февраля 1905 г. // «Вестник Военного Духовенства… » — СПб., 1905- № 6 — с. 162.